Ныне эти два понятия имеют принципиальное различие: русские – этнос, россияне – политическая нация, все граждане России. Подобные различия характерны для европейских стран, хотя и не предполагают вербальной разницы: например, французы (les Français) – и этнос, и гражданство. До ХХ века подобная разница отсутствовала и в России. Возможность для ее создания была обусловлена различием в написании названия страны: Русь / Россия.
   
«Россия» – слово, ничуть не более позднее, чем «Русь». Уже сирийский писатель VI века Захария Ритор упоминает «народ Рос», живущий в Северном Причерноморье[1]. С IX в. указания на его существование становятся в византийских (а затем и в арабских, и в западных) источниках частыми. При святом патриархе Фотии (IX в.), при котором первые русы приняли крещение, появляется «митрополия Росия». В договоре князя Олега с греками, который датируется 911 г., фиксируется «русь», причем именно в значении народа (ед. ч. – русин, мн. ч. – русь). В договоре Игоря с греками 944 г. Русь уже упоминается как страна. Подобные значения часто встречаются в «Слове о законе и благодати» (середина XI в.), «Повести временных лет» и более поздних источниках[2].

Этноним «русин / русь», известный с Х в., сохранялся веками. С XVI-XVII вв. в Речи Посполитой фиксируется форма множественного числа «русины». От слова «Русь / русь» происходит прилагательное «руский / руський», употреблявшееся в отношении как территории, так и населения. В «Слове о законе и благодати» упоминается «язык (т.е. народ) руский» и «Руская земля», в «Повести временных лет» – «русьстии людье» («русские люди», 1015 г.), «людем русьскым» (1103 г.), в «Задонщине» – «руский народ», в Новоторговом уставе 1667 г. – «руские люди»[3]. Обычное именование русского народа в российском законодательстве XVII в. – «Русские / руские люди»[4]. Разница в написании слова «русский» объясняется отсутствием официальных грамматических правил в древнерусском языке: это слово пишется как с «Ь», так и без оного, с одной или двумя «С». Форма «русский» («Русская земля»; с двумя «С» и без «Ь») зафиксирована в Лаврентьевском списке Повести Временных Лет под 1078, 1097, 1100, 1101, 1103 гг. и т.д.

В украинской публицистике распространено мнение о том, что самоназванием населения Великого княжества (Государства) Московского было «москвитяне»[5] или «московиты». Однако «московиты» – иностранный термин конца XV – XVIII вв., в России вообще не употреблявшийся. Его переводом на русский стало слово «москвитяне». Самоназванием было слово «москвичи» (Лаврентьевская летопись, 1285 г.), однако это лишь узкий термин, характерный для обозначения своей политической принадлежности к одному из русских княжеств – Московскому (подобно тверичам, суздальцам и др.); наряду с ним оставалось и прежнее самоназвание. Население Западной Руси также именовало себя «руським народом»[6]. Слово было закреплено в XIV в. в официальном именовании «Великого княжества Литовского и Русского»[7].

С конца XVII в. «русский / русские» (уже без пояснения «люди») начинает использоваться как этноним и свидетельство государственной принадлежности. Петр Великий обычно употреблял понятия «русские люди» и «русские» как равнозначные[8]. В данном случае «русский» из прилагательного становится существительным (субстантивированным прилагательным). Противопоставление существительного «русин» (в значении «украинец») и прилагательного «русский» (в значении «принадлежащий / присоединенный к руси иноплеменник») в украинской публицистике[9] является совершенно искусственным. Стоит также отметить, что в Европе, как правило, изначальное самоназвание народа в виде существительного имеет племенное происхождение. Более поздняя форма – в виде прилагательного («люди русские»), впоследствии субстантивированного прилагательного («русские») – обычно образуется от принадлежности к определенной территории и государству. Крупные европейские народы имеют самоназвания, образованные от прилагательных: например, древние римляне – Romani, англичане – Englishmen, English people, французы – les Français, немцы – Deutsche, итальянцы – italiani, испанцы – los españoles. Небольшие народы, наоборот, часто (но не обязательно) могут иметь самоназвание, образованное от существительного: поляки – Polacy, хорваты – Hrvati, баварцы – Bajuwarn, саксонцы – Sachsen, валлоны – Wallons.

Слово «русский» в таком значении стало общеупотребительным и фигурировало в политических проектах 1730 г.[10], оно употреблялось М.М. Щербатовым[11], А.В. Суворовым (во время Швейцарского похода: «Мы – русские! С нами Бог!») и т.д.

Форма «россияне» была образована от слова «Россия» и использовалась уже с начала XVI в. Она также имеет греческое происхождение и впервые встречается у прп. Максима Грека[12]. Однако распространение слово «россияне» в России получило лишь к концу XVII в. – и уже не через греков, а посредством выходцев из Западной Руси. Его употребляет в своих виршах «белорусец», учитель царских детей Симеон Полоцкий, имея в виду всех жителей Великой, Малой и Белой России (ок. 1660 г.):

Что ж з царя Алексея? – Орел Русси всея.
Кол красен? – Зело ясен.
Кол силны? – Предивны.
Что слава? – Даст Бог будем глава.
Ким народом? – России плодом.
…
Будь славен, Алексею, над землею всею,
Где светят луча слонца во вся земли конца,
Вся страны з Россияны да тя величают
И работают[13].

Изначально «россияне» было более торжественным, литературным вариантом слова «русины»[14]. Таким образом, это в первую очередь этноним, а не обозначение государственной принадлежности.

В том же значении его употребляют архимандрит Иннокентий Гизель (Синопсис[15], 1674 г., наиболее популярное в России историческое повествование вплоть до середины XVIII в.), А. Лызлов (Скифская история[16], 1692 г.), Петр Великий[17]. Феофан Прокопович в слове на погребение Петра произнес: «Что се есть? До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»[18]. Далее это слово активно использовал М.В. Ломоносов[19], М.М. Щербатов, А.В. Суворов («Горжусь, что я – россиянин»), Н.М. Карамзин и др. К середине XIX в. понятием «россияне» пользовались все реже, однако им все же продолжали пользоваться в старом значении.

Форма «россияне» оказалась реанимирована в кругах русской эмиграции с целью различения этнонима и политонима (политической, гражданской принадлежности). Председатель Русского Общевоинского союза генерал А.П. Кутепов в 1929 г. заявлял: «Все народы, населяющие Россию, независимо от их национальности, прежде всего – россияне. Я верю, что освобожденная и возрожденная Россия будет именно – Россия для россиян!»[20]. В дальнейшем новое значение было подхвачено русской эмиграцией, а в 1990-е годы стало активно прививаться в Российской Федерации[21].

Однако при смысловом разделении в ХХ веке понятий «русский» и «россиянин» произошла путаница. Именно существительное «россиянин», которое ныне означает гражданскую принадлежность, является тождественным древнерусскому слову «русин» и связано с этнической, племенной принадлежностью. И наоборот, субстантивированное прилагательное «русский» изначально имело более широкое значение принадлежности к территории и государственности Руси. Иными словами, все мы – жители Руси и граждане России – русские. Русские татары, русские немцы, русские армяне, русские буряты и, разумеется, русские великие, малые и белые.

Федор Гайда